Э.В.Ильенков и проблема человека в революционную эпоху. Материалы XIX Международной научной конференции «ИЛЬЕНКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ» (Москва, 20-21 апреля 2017 г.) М., Изд-во СГА, 2017.
Под общей редакцией д.ф.н. Мареевой Е.В.
Редакционная коллегия:
д.ф.н. Лобастов Г.В.
д.ф.н. Мареев С.Н.
д.ф.н. Майданский А.Д.
д.ф.н. Иващук О.Ф.
В сборник материалов включены доклады и выступления очных и заочных участников XIX Международной научной конференции «ИЛЬЕНКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ». Тема конференции «Э.В. Ильенков и проблема человека в революционную эпоху». На конференции обсуждались общеметодологические проблемы субъекта истории и противоречивости общественного прогресса, диалектики революционного творчества и преодоления отчуждения во всех его исторических формах. В свете 100-летнего юбилея Октябрьской социалистической революции значительная часть докладов была посвящена исследованию природы современного капитализма, диалектики формального и реального обобществления и противоречий построения социализма в СССР.
В сборник включен ряд полемических текстов, в которых трактовка творчества Ильенкова расходится с точкой зрения большинства членов редколлегии. Статьи публикуются в авторской редакции.
Ярошкевич Доминик (Радом, Польша)
Рука с паяльником как орган мышления
Советский мыслитель-марксист Эвальд Ильенков неоднократно подчёркивал, что головной мозг человека является органом мышления лишь по преимуществу. Понимание мышления как результата общественной деятельности, объединяющее Гегеля и Маркса, конкретизируется Ильенковым в тезис, называющий руку важнейшим органом мышления после головного мозга. Действительно, именно рука даёт мозгу важнейший «сигнальный материал», обеспечивает по преимуществу его контакт с вещью, созданной человеком для человека. Не зря Аристотель доверял осязанию больше, чем зрению.
В связи с попыткой понять руку как орган мышления мне удалось найти следующее биографическое утверждение об Ильенкове:
«Ильенков любил собирать собственные модели магнитофонов и телевизоров, часами возился с паяльником и признавался, что именно в эти часы к нему приходят самые точные и оригинальные мысли. А если наскучивали железные детали, он занимался переплетным делом».
Это цитата из статьи А. Цветкова «О последнем советском марксисте». Доверять этому источнику в целом не стоит, но приведённые утверждения вряд ли являются прямой фальсификацией — они хорошо согласуются с иными известными фактами.
Что означает «собственные модели магнитофонов и телевизоров»? Во-первых любой магнитофон основан на механическом приводе. Это означает, что автор проекта должен уметь согласовывать механические характеристики деталей, навязывать веществу деталей должное сопротивление воздействиям, то есть выбирать их по прочности, исходя из их роли и положения. Времена Ильенкова были временами перехода от металлов к пластическим массам. Вспомним, что во время октябрьского переворота в Петрограде именно рабочие-металлисты были одной из массовых опор РСДРП(б). Их способ обращения с материалом и сама общественная природа этого материала толкала к тому, чтобы несколько углубить свои классовые воззрения на основе порождаемых работой с металлом и механическими приводами особенностей познавательного процесса. Очевидно, что Ильенков в минимальном снятом виде воспроизводил и чувствовал работу рабочих-металлистов с технологической и гносеологической стороны. Без этого воспроизведения невозможно было сносное внешнее оформление магнитофонов и телевизоров. Очевидно, что момент деревообработки тоже должен был присутствовать. А обработка дерева восходит к самым ранним крестьянским практикам, отсылая память ко временам варварства.
Особенно интересна электрическая природа магнитофонов и телевизоров. Особую роль электрических процессов в технологической основе бесклассового общества отмечал ещё Энгельс. Электричество почти не может накапливаться промышленным способом, оно требует очень близкого соответствия потребления и производства. Кроме того, оно легко преобразовывается почти во все виды воздействий — механическое, химическое, тепловое, магнитное и другие. Также промышленно доступно большинство обратных преобразований.
Что было интересно Ильенкову в магнитофонах и телевизорах? То, что в них работает эта открытая человеком сила, которая открывает ворота в новое общество. То, что эта сила доходит до непосредственно-общественного значения в электрическом процессе внутри прибора.
Если вспомнить традиционное деление электрической техники на энергетическую технику и технику манипуляции сигналами, то сложно не заметить, что Ильенков практикуется именно в технике манипуляции сигналами, то есть в той отрасли, из которой отпочковалось строительство вычислительной техники. А ведь именно общественное использование вычислительной техники — это то, что позволяет покончить с товарным обменом, как доказали Виктор Глушков и Стаффорд Бир в проектах ОГАС и Киберсин. Вероятно, куда интереснее этой близости то, что советское электронное приборостроение было одной из передовых отраслей, организованной на самых передовых принципах производства человека под вещи. Это стоит пояснить подробнее. Самое полное и актуальное исследование механизмов непосредственного производства человека предприняла недавно Марина Бурик в книге «Человек и экономика в виртуализованном мире», где специально рассмотрено непосредственное производство человека под вещи. В частности, там утверждается, что в СССР не была создана эта специфическая отрасль общественного производства. Однако переводные руководства по организации кружков электротехнического и радиотехнического творчества, изданные в Польше с 1945 по 1956 год, показывают, что в СССР было налажено производство людей под вещи. Поясним.
С конца 1920-х годов по середину 1970-х годов основным прибором манипуляции сигналами была радиолампа. Это был герметичный сосуд, который обычно имел нагреваемый катод (отрицательный электрод), испускавший электроны. В ранних моделях это была обычная спираль, что отразилось на названии прибора. Позднее были изобретены ртутные катоды. Между катодом и анодом (положительным электродом) во всех приборах кроме диодов располагались сетки, манипулировавшие током анода. Это был прибор ювелирной точности, и налаживание промышленности радиоламп происходило в стране, которая едва приступала к электрификации и коллективизации. Промышленность требовала массового использования приборов, чтобы их технические качества были вполне ясны. Использование прототипов с неизвестными статистическими качествами в военном деле было невозможно, а в промышленности затруднено. Как быть? Под радиолампы нужно произвести людей, которые будут их применять для удовлетворения имеющихся в окружении потребностей в обобществлении звуковой культуры. 1950-е года в Польше — это времена электропатефонов, сетей звуковой трансляции, электромагнитофонов и звуковых радиопередач. Надо полагать, что в СССР все эти технологии были широко внедрены уже в середине 1930-х годов. Творцы новых моделей бытовой и полубытовой техники собирали таким образом статистику для промышленности радиоламп, давали мощный обратный отклик, составляли массовую часть отраслевого рынка. То есть этот процесс имел все черты непосредственного производства человека под вещи, и Ильенков был этим процессом охвачен. Причём интересно, что общественную суть этого процесса он не смог охватить именно в связи с процессом уничтожения товарности. Но несложно понять, что никакой случайности нет в том, что в источнике ставятся рядом две фразы: «часами возился с паяльником» и «признавался, что именно в эти часы к нему приходят самые точные и оригинальные мысли».
Создание и особенно наладка прибора с радиолампами требовала особой техники измерений и техники устранения проблем. В ходе этих процессов приходилось разрешать специфические противоречия. Логические фигуры, которые можно извлечь из этих процессов, относящихся к наиболее сложной технике своего времени, естественно приближались к сфере непосредственного действия диалектической логики. Впрочем, это было только приближение, тогда как логика Маркса и Ленина совершенно непосредственно действует только в теории способов современного программирования. Но и этого приближения хватало Ильенкову, чтобы рука с паяльником или измерительным зондом подсказывала способы решения противоречий общества на основании передовой логики. Ведь для Ильенкова они все были хорошо известными, но только рука с паяльником превращала их в познанные.
Интересно восстановить чувственные формы диагностики приборов с радиолампами. В этих приборах обычно были цепи с различным напряжением. Сигнальное напряжение от колебательного контура могло составлять микровольты, местный звуковой сигнал мог иметь размах в 3 вольта, но почти все аноды сетевых приборов имели напряжение в 120-240 вольт. Хотя интересно выделить небольшой, почти ювелирный по механическим параметрам изготовления, советский гептод (5 сеток, катод + анод) СБ-242, работавший при анодном напряжении в 4 вольта. Все цепи разного напряжения в приборах нужно было объединить в близком расположении, но избежать ненужного взаимного влияния. Нетрудно увидеть тут аналог задачи использования общественных сил разной мощи для коммунистического строительства. Диагностика сложной техники, как известно, имеет внешние формы, очень похожие на внешние формы диагностики общества.
Современное техническое развитие дало бы Ильенкову более совершенные технические средства для тихой тренировки способности диалектического мышления. В 1960-х годах стали активно внедряться изобретённые в конце 1940-х годов транзисторы. Диагностика несколько упростилась, а многие сигнальные напряжения снизились ниже 10 вольт. Смерть Ильенкова примерно совпала с вытеснением радиоламп из почти всех отраслей техники. Главным недостатком окончательно вытесненных моделей была необходимость нагрева катода и его ограниченный срок службы. Впрочем, высокая способность к перегрузкам делает радиолампы до сих пор применимыми в военной и космической технике. Подобная же надёжность и способность к перегрузкам характерна для … способа мышления Ильенкова. Впрочем, развитие вычислительной техники уже почти вытеснило транзисторы, изобретённые в 1940-х годах. Современную вычислительную технику строят на основании полупроводниковых триодов, имеющих не требующий нагрева источник электронов и управляемых сверхмалыми токами. В продаже есть такие весьма дешёвые (меньше 2 евро) приборы, состоящие из единственного куска полупроводника, которые позволяют током в несколько наноампер при напряжении 3 вольта управлять током до 5 ампер при напряжении 150 вольт. Эти приборы по своим характеристикам весьма близки к радиолампам, но лишены их недостатков — они имеют непредсказуемо большой срок службы. Кроме того, вычислительные модули на основании таких полупроводниковых структур почти не потребляют электроэнергии при отсутствии вычислений — энергия тратится только на смену состояния прибора. Это тоже момент нового динамизма технической базы, который Ильенков мог бы высоко оценить. Всё то, что ранее было накоплено в опыте использования и диагностики приборов с радиолампами, ныне активно применяется в расширяющейся области силовой электроники, соединяющей энергетическую технику и технику манипуляции сигналами. Поэтому с исторической стороны область интереса Ильенкова оказалась весьма плодотворна, а её позднейшее техническое развитие заметно усилило значение принципов, которые в области гносеологии отстаивал Ильенков. Также весьма плодотворна оказалась гипотеза о руке как органе мышления. Уж не при работе ли с паяльником она была сформулирована Ильенковым в обновлённом виде?
Впрочем, опрометчиво полагать, что Ильенков сидел с паяльником только для того, чтобы погрузиться в логические проблемы, которые ставит технологический процесс создания нового прибора. Искать в этом увлечении только логические сходства не менее опрометчиво, чем видеть только пропасть между наукой о мышлении и электрической техникой манипулирования сигналами. Очевидно, что Ильенкову было также интересно посмотреть, в какой мере собственно техническое развитие способно отвергать внутренним способом техницизм и механицизм. Это удалось ему в меньшей степени, и именно с этим связана самая известная ошибочная оценка Ильенковым мероприятий, связанных с проектом ОГАС Виктора Глушкова.
Тем не менее, гипотеза о руке как втором по значению органе мышления, развитая из работы Энгельса о происхождении человека, была успешно поднята Ильенковым на новый уровень. Это уровень экспериментальной философии, получившей подтверждение в формировании цельного мыслящего существа из существа, это мышление почти утратившего или даже не имевшего его в развитом виде. С внешней стороны опыты Соколянского и Мещерякова оказались направлены на развитие цельного органа мышления из связки рука-головной мозг, причём само мышление заносилось в мозг рукой через работу с предметом, созданным человеком для человека. Это был триумф марксистско-ленинского взгляда на природу мышления и личности, это был триумф самого Ильенкова как мыслителя в весьма далеко отстоящей от внешности мыслительного процесса области — в непосредственной практике с самым сложным произведением природы — человеческим биологическим индивидом, который на глазах превращался в общественного индивида — в сложнейшее произведение исторического процесса общества.
Автор выражает благодарность
Юзефу Ольшанскому за детальную техническую справку
