Лазуткин В.А. «О различении форм ideale и ideelle»

Белгородский государственный национальный

исследовательский университет

Философское общество «Диалектика и культура»

ФИЛОСОФИЯ Э.В. ИЛЬЕНКОВА

И СОВРЕМЕННОСТЬ

Материалы XVIII Международной научной

конференции «ИЛЬЕНКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ»

Белгород, 28–29 апреля 2016 г.

Философия Э.В. Ильенкова и современность. Материалы XVIII Международной научной конференции «Ильенковские чтения». Белгород, 28–29 апреля 2016 года. – Белгород: ИД «Белгород» НИУ «БелГУ», 2016. − ... с.

ISBN ...

В сборник материалов включены доклады и выступления участников XVIII Международной научной конференции «Ильенковские чтения». Основные темы: диалектическая логика, диалектика идеального в современной культуре, проблема личности в творчестве Ильенкова, судьбы его идей в современной науке.

В ряде полемических текстов трактовка творчества Ильенкова расходится с точкой зрения членов редколлегии сборника.

УДК 37.01 (082)

ББК 74.00я43

ISBN ...

© НИУ «БелГУ», 2016

© Философское общество «Диалектика и культура», 2016

В.А. Лазуткин

О различении форм ideale и ideelle

Часто приходится слышать и читать, что для Э.В. Ильенкова проблема идеального – это прежде всего проблема той формы, которая в немецкой классической философии, а затем и у Маркса, получила имя «ideеlle». Из этого следует, что проблема идеального рассматривается у Ильенкова особо, вне связи с проблемой идеала. А если последнее обстоит не так – а все, сколько-нибудь знакомые с творчеством Э.В. Ильенкова, знают, что это не так, – то получается, что вообще нет необходимости усматривать особые различия между формами ideelle и ideale.

В самом деле, если мы материалисты и не видим большой необходимости в различении ideelle и ideale, то справедливо утверждение: идеальное существует только в обществе, только в культуре, только в человеческой деятельности. Ведь природа не мыслит себя вне человека, а стало быть вне человека с его мышлением и деятельностью и не может быть никаких мысленных форм, идей, понятий, образов, – а именно так следует переводить с немецкого ideelle.

И все же, есть ли необходимость в различении ideelle и ideale? Э.В. Ильенков отмечал, что «значение термина “идеальное” у Маркса и Гегеля одно и то же, а вот понятия (т.е. способы понимания) этого “одного и того же” глубоко различны» [Ильенков 1991, с. 254]. Это отражается и в свете рассматриваемого нами различения: термины ideelle и ideale Маркс и Гегель употребляют по-разному. Ильенков в другом месте пишет, что для Гегеля всеобщее есть мысль и только мысль [Ильенков 1991, с. 237; Ильенков 1984, с. 75], а это, между прочим, означает, что для Гегеля нет разницы между формой мышления и мысленной формой, что форма мышления для него всегда есть и мысленная форма.

Вся Логика Гегеля есть движение, взаимопереход мысленных абстракций (абстрактных мысленных форм), завершающееся конкретной полнотой абсолютной идеи. Поэтому ideelle для него – абстрактная противоположность реального (в «Учении о бытии») и действительного (в «Учении о сущности»), объективности – в «Учении о понятии», оно есть то, что еще не выявило себя, что существует лишь в себе (или для нас), или, наоборот, то что уже сняло себя и существует лишь как момент другого. Сам Гегель говорит в «Учении о бытии», что форме ideale, имеющей «более определенное значение прекрасного и того, что к нему относится», – а относится к нему истина и благо, – здесь еще не место [Гегель 1970, с. 214-215]. А где место ideale? «Телеология вообще обладает более высоким принципом – понятием в своем существовании, каковое понятие в себе и для себя есть бесконечное и абсолютное, – принцип свободы», абсолютно лишенный внешней определенности [Гегель 1972, с. 188-189]. Телеологический принцип у Гегеля есть принцип жизни, есть ее рождение, переход к ней. М.А. Лифшиц замечает: «Конкретно-всеобщее, тесно слитое с особенным существованием и даже с индивидуальностью, выступает у Гегеля как идеал искусства в его “Эстетике”, как “царство прекрасной нравственности” в “Феноменологии духа”, как жизнь в “Логике”, как греческая культура в “Философии истории”» [Лифшиц 2003, с. 183].

То, что еще не осуществилось, не реализовалось, или наоборот, реальность чего уже снята в другой реальности, существует только как момент понятия, только для понятия, только для ума, только в уме, только по идее, есть нечто лишь идеальное, т.е. идеальное, противостоящее реальному. Реальность, вещественное, предметное бытие, для Гегеля есть лишь только момент в движении мышления, в развитии абсолютного духа, момент его самоотчуждения, его внешности, столь же снимаемый им самим, обратно вбираемый им в себя, как и полагаемый. Так, растение содержится в семени по идее, потенциально, так сказать, в уме, в виде зародыша. Так, количество есть снятое качество, оно предполагает качество, содержит в себе качество ideelle.

С гносеологической точки зрения нет никакой разницы между идеальным (ideelle) полаганием растения в зерне и столь же идеальным полаганием денег в цене товара. Другое дело, что онтологически форма стоимости, в отличие от формы растения, существует лишь в представлении, является лишь представленной формой, объективной мыслительной формой, лишь ideelle, поскольку ее реальность носит мимолетный характер: стоимость существует реально лишь в краткий миг обмена товара на товар или товара на деньги. Именно поэтому, рассматривая феномен цены, Маркс, говорит, что товар в его ценовой форме, т.е. в форме меновой стоимости, есть лишь идеально (ideelle) положенные деньги.

«Цена есть свойство товара, такое его определение, в котором он мысленно представляется как деньги. Она уже не непосредственная, а отраженная, рефлектированная определенность товара. Наряду с реальными деньгами товар существует теперь как идеально (ideell) положенные деньги [Маркс 1968, с. 134; Marx 1976, S. 120-121]». С другой стороны, превратится ли товар, как ideelles деньги, в реальные деньги, зависит от многих обстоятельств, в особенности от экономической конъюнктуры.

Маркс использует термин ideell в том случае, когда речь идет о том, что для человеческого ума один предмет может выступать как предположение, как возможность, как потенция другого предмета (когда одна предметная форма представляет другую предметную форму). Когда же сам предмет как таковой выступает в форме мышления, в формах сознания и воли, как цель, потребность, идеал, как понятие – способность мысленного воспроизведения предмета, то Маркс использует термин ideale. Он пишет во Введении в Grundrisse: «И если ясно, что производство доставляет потреблению предмет в его внешней форме, то столь же ясно, что потребление полагает предмет производства идеально (ideal), как внутренний образ, как потребность, как влечение и как цель» [Маркс 1968, с. 28; Marx 1976, S. 28].

Если абстрагироваться от исторически условной формы капиталистического производства, то для производства на всех этапах его развития справедливо, как замечает Маркс, что потребление продукта производства создает потребность в новом производстве – «идеальный (idealen), внутренне побуждающий мотив производства» [Маркс 1968, с. 28; Marx 1976, S. 28].

Деньги также есть и идеальный (ideale) товар, поскольку это «такой товар, который даже в своей особенности выражает всеобщность меновой стоимости» [Маркс 1968, с. 211]. В этом отношении деньги выступают зеркалом всеобщности для любой особенной товарной формы, т.е. являются не просто особенной формой некоторого всеобщего, но такой его особенной формой, которая тождественна самой всеобщности, выражает ее как таковую. Причем, как данная репрезентация, деньги существуют не в голове, а вне головы – в реальном процессе товарного обращения. Что же касается товара, то его денежная форма до момента обмена товара на деньги существует только в головах товаровладельцев (правда, не как только субъективная фантазия, а как объективная мыслительная форма).

Всеобщая форма товара существует в другом особом товаре – в деньгах. Подтвердит ли товар истинность своей товарности, своей товарной формы, зависит от того состоится ли в действительности его обмен на деньги. Вместе с тем, чтобы товар принимал всеобщую форму в уме товаровладельца, необходимо, чтобы этот ум нашел себе опору в самой реальной действительности, т.е. обнаружил бы в ней такую особенную товарную форму, которая выступала бы вместе с тем и как всеобщая форма, в которой он мог бы мыслить любой другой особый товар, которая таким образом была бы формой мышления им любого другого товара. Таким образом, для того чтобы помыслить товар как товар, чтобы товар смог обрести в голове товаровладельца мысленную форму, товаровладелец должен найти в реальной действительности форму мышления товара. И он такую форму находит в денежной форме, находит не как сторонний наблюдатель, а как человек, деятельно включенный в процесс обращения товаров.

«В действительности простое обращение является обращением лишь с точки зрения наблюдателя, или an sich (в себе. – В.Л.), но не положено как таковое. ... Обращение, кругооборот состоит там лишь в простом повторении или чередовании определения товара и определения денег (т.е. особенной и всеобщей формы меновой стоимости, положенных абстрактно, оторванно друг от друга. – В.Л.), а не в том, что действительный исходный пункт является также и пунктом возвращения» [Маркс 1968, с. 209].

Капитал как отношение-процесс не терпит фиксированности, покоя своих моментов. В каждом таком моменте он уже идеально положен как другой момент, положен как способность превращения в собственную противоположность. Закон его существования – непрерывное движение, самовозрастание, расширенное самовоспроизводство, посредством самоотрицания, самооталкивания себя от самого себя. «Деньги ... в качестве капитала утратили свою окостенелость и из осязаемой вещи превратились в процесс» [Маркс 1968, с. 212].

Поэтому «только в капитале меновая стоимость положена как меновая стоимость, ... не теряет здесь своего определения формы, а сохраняет в каждой из различных субстанций свою тождественность с самой собой. Она стало быть все время остается деньгами и все время товаром», т.е. всегда выступает в определении своей всеобщей формы и последняя всегда реальна в капитале, а капитал, таким образом, есть идеальная (ideale) меновая стоимость.

И поскольку в капиталистическом производстве-обращении всякий его продукт является одновременно и его предпосылкой, принимает всеобщую форму стоимости не мимолетно (как в акте простого товарообмена), но сохраняет в своей особенности всеобщее, т.е. денежное, определение, постольку это последнее определение, эта всеобщность и становится видной невооруженным глазом, «бьет в глаза». Капиталистический процесс производит объективное обобщение меновой стоимости, делает ее предпосылкой и результатом, средством и целью всего процесса, а для того, чтобы выделить форму меновой стоимости как всеобщность процесса простого товарного производства, «наблюдателю» необходимо обладать в высшей мере субъективной способностью обобщения, обладать гениальностью Адама Смита.

Что такое идеальное (ideale) в самой действительности? Это предметная форма, достигшая в своем развитии предела собственной объективности и собственной реальности, – предмет, способный представлять нечто большее самого себя, способный иметь для нас значение, выходящее за пределы его реальности, т.е. значение идеальное, значение всеобщности, целостности, полноты известного круга бытия. Но предел объективности есть переход в субъективность, ideale. Другое дело, что, для того чтобы такой переход действительно состоялся, необходим субъект.

Конечно, если рассматривать проблему в онтологическом аспекте, то до человека «субъективные образы объективного мира» как бы разлиты в природе. Сама природа в своих формах, являющихся эквивалентными для определенного круга вещей и ситуаций, потенциально обладает субъективностью. Но с гносеологической точки зрения все равно, имеет ли человек дело с культурной или же естественной предметностью: понять как ту, так и другую он может только найдя их собственные идеальные формы, т.е. пределы их собственной объективности, которые есть везде, даже, по выражению Лифшица, на Луне.

Литература

1. 1.Marx K. Ökonomische Manuskripte 1857/58 // Marx-Engels-Gesamtausgabe. Berlin: Dietz Verlag, 1976.
2. 2.Гегель Г.В.Ф. Наука логики, т. 1. М.: Мысль, 1970.
3. 3.Гегель Г.В.Ф. Наука логики, т. 2. М.: Мысль, 1972.
4. 4.Ильенков Э.В. Диалектическая логика. Очерки истории и теории. М.: Политиздат, 1984.
5. 5.Ильенков Э.В. Философия и культура. М.: Политиздат, 1991.
6. 6.Лифшиц Мих. Диалог с Эвальдом Ильенковым (Проблема идеального). М: Прогресс-Традиция, 2003.
7. 7.Маркс К. Экономические рукописи 1857—1859 годов // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, 2-е изд. М.: Политиздат, 1968, т. 46, ч. I.