Королев В.А., к.ф.н.
г. Зеленоград.
Ильенков и проблемы в понимании
сущности человеческой психики.
Жизнь, как самая известная человеку высшая форма организации материи, таит в себе множество загадок и тайн, которые человечеству предстоит разгадывать до самого конца своего существования. И от того, насколько успешно будет протекать процесс познания жизни во всех её существующих и возможных форм, будет выявлен, а возможно и отодвигаться за свои естественные пределы, тот самый конец существования человечества на планете Земля. И совершенно не случайно смысл слова успех (успеть) можно одинаково связывать, как с опережением процесса завершения развития чего-либо, так и с заблаговременным переходом в новое начало. Чтобы успевать везде и всегда, нужно постоянно быть в движении, но двигаться, поспешая не торопясь. И этот принцип жизнедеятельности напрямую связан с возникновением и развитием человеческой психики.
Если последовательно стоять на научных позициях в познании сущности жизни, то с необходимостью можно прийти к выводу, что сама жизнь неизбежно порождает тот самый инструмент, посредством которого она удерживается и развивается в даруемых природой условиях, т.е. в условиях, в которых возможно бесконечное проявление её многообразных форм. Только живое существо внутри себя может удерживать в единстве прошлое и будущее, сохраняя, таким образом, себя как некую целостность.
Что это за инструмент, изобретенной самой жизнью? При осмысливании механизма саморегуляции процесса жизни неизбежно возникают более сложные загадки и проблемы в процессе их раскрытия по сравнению с теми, которые явят себя при определении сущности самой жизни. И остриё сложности этих загадок и тайн заключается в том, что они не могут быть разрешены только наукой. Более того, они только тогда и будут разрешены, когда проблемы саморегуляции жизни станут предметом деятельности и неподдельного интереса каждого живущего на Земле человека. Поэтому этот интерес и деятельность по поводу саморегуляции жизни не может не основываться на научном подходе, но уже не как особенной формы профессиональной деятельности, а как единственного способа бытия всех живущих людей, наконец-то обретших разум. Здесь и выбора-то никакого нет и не может быть, как и нет никакого противоречия между единичным и общим.
Первые же шаги в осмыслении механизма саморегуляции процессов жизнедеятельности живой материи предполагают безоговорочное принятие фундаментальных открытий, которые обозначены в науке как абсолютные истины.
Для начала необходимо в сознании постоянно удержать в единстве следующие истины: материи без движения не существует; пустота относительна; конечная причина всех явлений — взаимодействие.
Полагаю, что нет необходимости доказывать, что способ взаимодействия определяется характерными особенностями образования материальных тел. В чём заключаются характерные особенности материальных образований, которые могут быть подведены под понятие жизнь?
Широко известны рассуждения Ф. Энгельса о сущности жизни. «Жизнь—способ существования белкового тела — состоит, следовательно, прежде всего в том, что белковое тело в каждый данный момент является самим собой и в то же время — иным и что это происходит не в следствие какого-либо процесса, которому оно подвергается извне, как это бывает и с мертвыми телами. Напротив, жизнь, обмен веществ, происходящий путем питания и выделения, есть самосовершающийся процесс, внутренне присущий, прирожденный своему носителю — белку́, процесс, без которого белок не может существовать». (3. стр. 83).
Итак, постоянное внутреннее самообновление химических составных элементов белкового тела, неизбежно порождает и характерный способ его взаимодействия с внешней средой. Суть этого способа взаимодействия заключается в обмене белкового тела конкретного вида живого организма с внешней средой, и обмен осуществляется только теми веществами, которые необходимы для сохранения в нём внутренних жизненных процессов. Но вокруг множества разнообразных по структуре белковых тел существует такое же множество разнообразных веществ. Вот здесь-то и возникает потребность организма самому активно регулировать процесс обмена.
Если природа сама доставляет к столу весь набор веществ, необходимых для внутренних жизненных процессов живого образования, там флора, а там, где живому образованию приходится самому активно добывать необходимые вещества из всего многообразного меню, предоставляемого природой, там фауна. А чтобы реально выбирать, нужны те самые органы, которым осуществляется поиск, отбор необходимых веществ, их забор, дегустация, потребление и, наконец, выделение переработанных веществ. Согласование взаимодействия между собой различных органов при взаимодействии с внешней средой и порождает тот самый инструмент, посредством которого становится возможным саморегулирование процесса жизнедеятельности и обмена, как отдельного организма, так и всех видов живых организмов в той или иной экологической нише. И этот самый инструмент по регулированию процесса жизнедеятельности стали называть душой, а с определенного времени просто психикой, что собственно говоря, одно и то же.
Вот почему за представителями флоры душа (психика) не числится, и она начинает формироваться только у представителей фауны.
Но чем принципиально отличается психика животных от психики человека? Ведь и для многих животных и для человека существует одна и та же естественная среда обитания. Предвосхищая ход возможных рассуждений, можно даже обострить проблему, указав на другой очевидный факт, т.е. на то, что в современных условиях для многих животных и для человека среды обитания практически совпадают, но, несмотря на это, непреодолимые различия в их психике все же остаются.
Принимая непосредственное участие в работе со слепо-глухо-немыми детьми в Загорском интернате, Э.В. Ильенков определил для себя проблему, которую он обнаружил в ходе эксперимента. Он узнал, что не понимает в природе человеческой психике что-то очень важное и существенное. Что он мог не понимать, и какое открытие было сделано благодаря творческому подходу группы ученых в работе со слепо-глухо-немыми детьми?
В статье, посвященной эксперименту, в котором выявлялись необходимые условия формирования человеческой психики, Ильенков Э.В. писал следующее. «Следует отметить, что вся педагогическая работа школы Соколянского–Мещерякова с самого начала строилась на основе представлений, разработанных в 30-40-е годы советской психологией и составляющих в плане общей теории ее специальную заслугу. Суть этого понимания психики заключается и резюмируется в понятии «интериоризации», получившем ныне широкое признание в мировой науке. Согласно ему, все без исключения специфически человеческие психические функции (а потому и обеспечивающие их физиологические, нейродинамические механизмы) суть по генезису и по существу своему «интериоризированные» способы и формы внешней – чувственно-предметной – деятельности человека как социального существа». (1. стр. 89). Отсюда Э.В. Ильенков сделал очень важный и фундаментальный научный вывод. «Это – тесно связанное с материалистическими установками советской психологии – понимание предполагает, что в составе высших психических функций человека нет и не может быть абсолютно ничего врожденного, генетически наследуемого, что вся психика человека есть прижизненное образование, результат воспитания в широком смысле слова, т.е. передается от поколения к поколению не естественно-природным, а исключительно «искусственным» путем». (1. стр. 89).
Не смотря на научно обоснованное, и нашедшее своё подтверждение на практике, утверждение о психике человека, как о прижизненном приобретении, которое возможно исключительно в ходе культурно-исторического развития человека, до сих пор в практической психологии доминирует точка зрения о генетически наследуемых способностях и чертах характера. Такая точка зрения распространена на практике благодаря, наряду с другими факторами, недобросовестным теоретическим работам представителей психологической и даже философской науки.
Но почему только у человека происходит интериоризация, т.е. преобразование внешнего предмета во внутренний образ этого предмета? Да только потому, что в процессе предметного преобразования естественно-природной вещи (т.е. в труде), она (уже преобразованная вещь) перестает быть естественно-природной вещью, а превращается в предмет культуры. Именно предмет культуры прерывает естественно-природную связь между человеком и внешней средой в процессе удовлетворения его естественных потребностей, корректируя способы их удовлетворения в согласии с культурными свойствами и формами уже предмета культуры, а не естественно-природной вещью.
Более того, у человека возникает потребность не только непосредственно удерживать предмет культуры, но и удерживать способы превращения вещи природы в предмет культуры в виду бренности и того и другого. В этом случае и возникает многообразие отношений между людьми, которые также нужно удерживать. Но последние можно удерживать только как череду образов деятельности (существенные моменты деятельности), схватывая логику их последовательности, а значит и их всеобщность, т.е. закономерность. Но и природа имеет свою закономерность, осознание которой также приходит в процессе преобразования предметов природы в предметы культуры. Такое схватывание закономерности явлений в природе и в обществе возможно только благодаря развивающемуся образному мышлению.
Необходимость удержания логики последовательных связей между явлениями и событиями порождает необходимость в формировании исторического сознания, что собственно и делает человеческую психику совершенной, разумной. При этом сама психика человека становится деятельной. Продуктивным становится не застывший образ вещи природы или предмета культуры, а субъективное отражение объективной логики преобразования одного (вещи природы) в другое (в предмет культуры). Но при этом центральным (связующим) звеном преобразования становились не столько вещь природы или предмет культуры, сколько сам преобразователь (человек).
Человек себя, как деятельный субъект, только тогда и мог обнаруживать, когда предметом его активного (заинтересованного) внимания становились возникающие в нем субъективные образы предметов культуры, в широком смысле этого слова, что, собственно говоря, и есть рефлексия. Рефлексия и стала рабочей клеточкой человеческой психики. Но продукты рефлексии наполнялись объективным содержанием только тогда, когда они не вдруг (т.е. совершенно не случайно) обнаруживались не в голове рефлектирующего, а вне его, т.е. в голове другого индивида, когда между ними вставал предмет преобразования, по сути, предмет культуры. Именно в этом и проявляется сущность общественной природы человеческой психики. Рефлексия, замыкающаяся только на психику отдельного индивида, неизбежно порождает в нем психические отклонения, вплоть до полной потери рассудка.
Таким образом, в психике человека появляется тот самый элемент, который и отличает его от психики животных. Только в человеческой психике начинает формироваться идеальное. Начав когда-то формироваться с тощих абстракций, оно (идеальное) становится неотступным и я бы даже сказал назойливым спутником человеческого мышления, до понимания сути которого (идеального) и сегодня многим не дано подняться, и только потому, что идеальное не есть субъективно-переживаемые состояния индивидуальной человеческой психики. Но даже осмысление проблем в индивидуальной человеческой психике невозможно разобраться, если не понимается природа идеального, как объективно существующая совокупность закономерных отношений и связей в системе всей человеческой истории и культуры.
И так, идеальное есть объективно существующая всеобщая закономерность, проявляющаяся в бытии предметов, как природы, так и культуры. Хотя надо сказать, что вне и без человека всеобщая закономерность себя не обнаруживает. Природе нет необходимости знать свои собственные законы.
Вот здесь роль Ильенкова Э.В. не преходяща. Именно ему принадлежит заслуга в выделении и формулировании идеального в человеческой культуре, как весомой и объективно существующей философской категории. «Под «идеальностью» или «идеальным» материализм и обязан иметь в виду то очень своеобразное и строго фиксируемое соотношение между двумя (по крайней мере) материальными объектами (вещами, процессами, событиями, состояниями), внутри которого один материальный объект, оставаясь самим собой, выступает в роли представителя другого объекта, а еще точнее – всеобщей природы другого объекта, всеобщей формы и закономерности этого другого объекта, остающейся инвариантной во всех его изменениях». (2. стр. 17.).
Даже на начальном этапе становления человеческой психики можно разглядеть проблемы в понимании способов регулирования, как собственного поведения конкретного человека, так и в понимании способов регулирования отношений между людьми. Как только появились зачатки отношений, регулируемых в рамках собственности, закономерно возникшей при развитии производительных сил и производственных отношений, человеческая психика сама стала их (этих отношений) невольницей и заложником, но никак не прямой виновницей непонимания индивидом и себя и других. Однако – это тема для другого исследования, которая логически должна раскрыть механизмы освобождения человеческой психики (т.е. человека и общества) от зависимости от всякой собственности.
Список использованной литературы:
- Ильенков Э.В. «Психика под «лупой времени».ж-л «Природа»1 (1970).
- Ильенков Э.В. Диалектика идеального. В сборнике избранных статей по философии и эстетике «Искусство и коммунистический идеал». – М.: «Искусство», 1984.
- Ф.Энгельс. Анти-Дюринг. ПСС т. 20,изд. 2 -М.: Политиздат 1961.