Королев В.А. адвокат, кандидат философских наук,член совета философского общества «Диалектика и культура».
В чем сложность деятельности по предупреждению и предотвращению преступлений экстремистской направленности? Во-первых, сложность подобного рода деятельности в известной мере определяется не только далеко неоднородной структурой самих преступных группировок, но и широким полем тех объектов преступного посягательства, которые определены законодательством. Многообразие объектов общественных отношений, охраняемых государством, обозначено в диспозициях соответствующих статей главы 29 УК РФ, и особенно во втором пункте примечания к статье 282.1. УК РФ, в котором как раз и дается видовой признак понятия преступлений экстремистской направленности с перечислением различных сфер социальных отношений, обозначенные в качестве объектов преступлений – идеологические, религиозные, политические, национальные и расовые.
В связи с этим примечанием несколько непонятна мысль, которую высказывает, к примеру, ведущий обозреватель и политический аналитик Владимир Карпец, имеющий множество аналитических работ по исследуемой тематике, что «понятие экстремизма юридического определения не имеет и вряд ли может иметь» <2>. Если невозможно юридическое определение понятия «экстремизм», тогда что регулирует уже действующая норма права? Определение предполагает наличие пределов, не хочет же В.Карпец сказать, что правовая норма сама по себе «беспредельная».
Во-вторых, современное российское общество разнородно с точки зрения психологии восприятия различных моделей общественного устройства. И дело не только в том, что живы и ведут активный образ жизни поколения предшествующей политической, а значит и правовой модели. Проблема в том, что внутри существующей политико-экономической модели не только прекратило, но и объективно продолжает «нарывать» противоречие между коллективными формами организации производства и быта и конституционно закрепленными возможностями индивидуального самовыражения всех субъектов права (статья 8 Конституции РФ).
Перевод милиционной системы органов МВД на полицейскую предполагает иную организацию деятельности и иные формы взаимоотношения и координации между самими сотрудниками правоохранительных органов. Повышение профессионализма за счет сужения специализации неизбежно будет требовать подчинение по вертикали с учетом воинской субординации и, в известной мере, неизбежно будет происходить сужение сферы воздействия на преступников, скажем, нормами морали. И здесь нет ничего странного или какого-то отхода от попыток осуществлять предупреждение и профилактические мероприятия по поводу преступлений экстремистской направленности с точки зрения комплексного подхода. Попробуем обосновать высказанное в данном абзаце положение.
Законодатель в статье 282.1. УК РФ не совсем удачно дал перечень охраняемых объектов посягательства со стороны преступников. Во-первых, как понимать идеологию? Как учение об идеях, что собственно и имел в виду французский философ и экономист Антуан Луи Клод Дестют де Траси в начале 19 века, когда вводил впервые этот термин, или как политический термин, как он чаще всего воспринимается сегодня? Но ведь существуют учения об идеях практически во всех формах общественного сознания (политике, религии, философии, праве, науке, морали, искусстве), каждая из которых имеет собственные способы регулирования общественных отношений. И трудно сказать, какой из способов регулирования имеет большую силу и значимость в той или иной общественной структуре взаимных связей и отношений.
С точки зрения науки – любая форма общественного сознания суверенна, и одна другую собой подменить не может. Это не означает, что каждая из них не может функционировать внутри другой, но свою суверенность при этом они не утрачивают. Несмотря на такой спектр возможных определений категории «идеология», основная её функция – интегративная. Не говоря уже о том, что существует единственная научная идеология, основанная на материалистическом понимании истории и имеющая своим методом диалектическую логику. И что здесь должен отслеживать, скажем, оперативник или любой другой представитель правоохранительных органов, что предупреждать? Что в этой функции является отрицательным или положительным, определиться не просто.
Исходя из только что высказанных соображений получается, что оперативник должен знать специфику способа регулирования общественных отношений каждой формой общественного сознания. К примеру, мораль регулирует общественные отношения посредством принуждения к общественно принимаемым формам поведения, т.е. силой общественного мнения; право — посредством принуждения силой объективно установленного закона, т.е. принуждением силой государства; наука – формирует способ поведения, основанный лишь на убеждении, поскольку последнее возникает после установления объективной истины (если при этом знать, что много истин не бывает в отличие от мнений, то произвол здесь вообще не допустим); религия – пусть в иллюзорных формах, но компенсирует пустоты в головах и душах, подтягивая каждого до понимания целого, хотя и в строгих рамках определенной конфессиональности и т.д. и т.п. А ведь именно на острие способов регулирования общественных отношений посредством той или иной формы общественного сознания и возникают конфликтные ситуации.
Прежде чем сделать вывод из высказанных соображений, остановимся еще на одном охраняемом государством объекте от преступлений экстремистской направленности. Этот объект также не может не вызывать затруднения в раскрытии его содержания. Мы имеем в виду такое понятие как национальность, т.е. охраняемый законом такой объект общественных отношений, в отношении которого совершаются «преступления по мотивам ненависти или вражды к нему».<1>
Нелепость выведения именно данного объекта под охрану государства заключается в том, что законодатель не удосужился раскрыть действительное содержание таких понятий как нация, национальность. Национальность категория политико-экономическая, а не этническая, и уж тем более никак не относящаяся к антропологии.
Нация – это единство населения на определенной территории государственного образования по признакам экономического тяготения к определенному центру с какой-либо доминирующей формой хозяйственной деятельности всего населения. Жители юга Италии с большим трудом понимают речь жителей севера этой же страны, но и те и другие итальянцы. Мы уже не говорим, что уклад и хозяйственно структура экономики юга и севера Италии существенно различаются. То же самое можно сказать и о Франции. Не говоря уже о многообразии в антропологическом, культурно-историческом, языковом и расовом отношениях всего населения США. Но мы вправе применять, и применяем к гражданам США такое единое понятие, как американская нация. Не смотря на то, что сами себя граждане США как единая нация не представляют.
Таким образом, введение в правовую норму в качестве охраняемого объекта «национальность», а не этнические или антропологические особенности того или иного народа, по существу могут использоваться преступниками как отсутствие мотива посягательства на охраняемый государством объект. Любой посягающий заявит, что он национальность не имел в виду, а у него всего лишь аллергия на черный цвет волос, отрицательная ассоциация на разрез глаз и т.д.
Культурно-исторические, лингвистические (при наличии билингвов — акценты), и в какой-то мере антропологические признаки таджиков, узбеков, с одной стороны, и кавказских народов не тюркской группы, с другой стороны, существенно различаются между собой и поэтому их трудно спутать. Но ведь путают не только потерпевшие и даже преступники, но и оперативники, следователи, сотрудники прокуратуры и судьи. Также существенно отличаются антропологические признаки (особенности) у узбеков и таджиков, так как первые ближе к монголоидной расе (ближайший родовой признак – тюркская группа), последние же относятся к европейской расе (ближайший родовой признак — индоевропейская группа). При определенных обстоятельствах совершенно не трудно спутать таджика и жителя Украины. Но и здесь путаницы в предостаточном количестве. Более того, эти путания официально заносятся в паспорта. Нет такой национальности, как осетин, эвенк или коряк. Принадлежность к нации и принадлежность к народности – это разные основания для исторически сложившихся культурных связей и чисто внешних признаков, а значит должно быть и разное отношение к представителям этих групп с учетом их быта и культуры. Если это не понимают работники правоохранительных структур, каким же образом это понять нынешней молодежи?
Для скинхедов, группировок с националистическими программами и лозунгами, фашиствующей молодежи, — красной тряпкой для проявления экстремистских действий являются не столько лингвистические особенности, скажем, представителей индоевропейской группы, куда относятся славяне, большинство кавказских народов, таджики, сколько цвет смуглой кожи и волосы черного цвета. Хотя многие жители Памира из Горно-Бадахшанской автономной области Республики Таджикистан имеют голубой цвет глаз и светлые волосы. Однако для всех указанных экстремистских группировок люди со смуглой кожей и черными волосами являются объектом агрессии благодаря лишь одному субъективно определенному признаку – «черные». О различии в понятий нация и народность как бы никто и не задумывается.
Чаще всего этот мотив агрессии окрашен в эмоционально-психологические тона и не определяется через призму такого понятия как национальность. Ведь русским по паспорту может быть представитель любой расы или народности. В действительности же проблема лежит в экономической сфере, в противопоставлении частного и общественного интересов. Прежде всего, речь идет о заполнении рынка труда дешевой рабочей силой с востока или юга ближайшего зарубежья. Нередко сами хозяева подпольных или полуподпольных производств организуют массовые или одиночные расправы над гостарбайтерами с целью не платить им заработанные деньги.
Мы сейчас не будем говорить о необходимости широкого использования специалистов в области габитологии при оперативно-розыскных мероприятиях, и особенно при опознании. Об этом специалисты в области криминалистики говорят и пишут давно и совершенно справедливо настаивают на использовании указанных специалистов.<3> Нам представляется, что проблемы борьбы с организованной преступность в современных условиях не совсем еще осмыслены и изучены через призму специфики новейшей Российской истории.
Мы не случайно говорили о наложении двух политических систем в новейшей истории России. Трудно не согласиться с теми авторами и руководителями различных силовых и правоохранительных ведомств и структур, которые совершенно справедливо полагают необходимым использовать комплексные меры в борьбе с организованной молодежной преступностью. И выше далеко не случайно процитировано высказывание министра внутренних дел РФ Р. Г. Нургалиева именно о комплексном подходе.
Не секрет, что универсальная, с точки зрения предметного охвата, (хотя и дырочно-мозаичная) система образования в СССР, сформировала не одно поколение достаточно образованных и способных творчески мыслить людей. От СССР осталась широкая сеть доступной научной информации. Сформирован не одним десятилетием, а в некоторых аспектах и не одним столетием, духовно-интеллектуальный менталитет российского народа. Значительная его часть и сегодня в нередких случаях предпочитает принципом своей жизни творческую или духовную деятельность, а не грубые материальные потребности. Наличие этого менталитета накладывает на работников правоохранительных органов обязанность не опускать планку собственных эвристических характеристик ниже усредненных интеллектуальных показателей в первую очередь организаторов преступных группировок.
О духовных и морально-этических показателях речи уже и не идет, это как бы само собой разумеющийся фактор, и в этом, без всякого сомнения, должно быть главное преимущество каждого конкретного работника правоохранительной системы государства перед преступной группой или отдельно взятым преступником. Иначе обессмысливается борьба не только с организованной, но и с любой другой формой преступной деятельности.
Но с другой стороны, сделанные ранее политические и экономические просчеты на основе либерализации экономики, от которых, по мнению всё большего числа политиков, в том числе и президента Российской Федерации, следует планомерно освобождаться, породили ложное представление о способах достижения личного благополучия. Этот способ можно охарактеризовать одной фразой: «сразу всё, здесь и сейчас, и любым способом».
Учитывая вышеизложенные обстоятельства, можно сказать, что в Российской Федерации и в ближнем зарубежье молодежный экстремизм разделился на две части, каждая из которых противостоит другой. И их четко надо различать, хотя границы между ними не так уж и резко обозначены.
На одном полюсе неформальных группировок стоит духовная, интеллектуальная и патриотически-настроенная молодежь, размытая леворадикальным национализмом и фашизмом на крайних границах. На другом полюсе криминальные молодежные группировки, формирующиеся из числа экономически и социально незащищенной молодежи.
Если неформальные группировки патриотически-настроенной молодежи, леворадикальные националисты, и фашисты консолидируются по мотиву отрицания существующих порядков в обществе, то криминальные молодежные группировки в большей степени стихийно-рекрутируемые жертвы сложившейся политической системы.
Если уж и идет речь о комплексных мерах профилактики молодежного экстремизма, то государство должно в первую очередь переосмыслить и понять действительные причины, которые способствуют росту активности экстремистки настроенной молодежи. Не останавливаясь подробно на этих причинах, мы лишь попытаемся затронуть вкратце часть их. Ранняя паспортизация, демографический рост населения в маргинальной среде из-за неверной политики стимулирования рождаемости пресловутым материнским капиталом, не имеющее аналога в мире, существенное расслоение населения на бедных и богатых. Вот далеко неполный перечень условий, с железной необходимостью способствующих проявлению организованной преступности.
С одной стороны, любой, хоть немного умеющий думать, чувствовать и сопереживать работник правоохранительных органов, не может осуществлять свою деятельность, не учитывая вышеприведенные социальные, политические и экономические проблемы современного общественного устройства России. С другой стороны, он винтик, деталь государственной машины в прямом, и далеко даже не в отрицательном, смысле этого слова. И если он начнет руководствоваться не правом и законом, а моралью, религиозным или атеистическим мировоззрением, мыслить художественно-эстетическими категориями или руководствоваться политическими пристрастиями, а не формально-логическими правилами правовых норм, такого работника государственная машина правомерно выбросит как негодную деталь, мешающую её функционированию. Увы, такова жестокая действительность.
Встает вопрос, как быть? Не быть человеком, а винтиком, значит не быть государственным служащим. Желать быть всегда и во всем человеком, значит можно даже не пытаться думать о государственной службе. Но думающий и совестливый человек не может не знать, что оставить сегодня общество один на один с преступностью и условиями, её порождающими, значит рано или поздно подставить себя и своих близких в жернова любого криминального случая, значит оставить без защиты сотни и тысячи ни в чем не повинных людей, которые в любую минуту могут стать жертвой преступной деятельности, в какие бы краски она не рядилась.
Надо сказать, что проблема выбора здесь вовсе не надуманная, и имеет далеко не только теоретическое основание. А если еще и знать, что там, где выбор, там нет свободы, а значит нет и истины, тогда возникает тупик, из которого как будто бы и нет выхода. На наш взгляд в данном случае выбирать-то и не надо. Попробуем это обосновать и, тем самым, как бы подвести общий итог всем вышеизложенным и на первый взгляд будто бы противоречивым обстоятельствам, чтобы не оказаться тем самым гвоздиком в центре неправедных правых и неправильных левых ножниц, оба конца которых при схождении разрезают общественное тело по живому.
Нам очень хотелось бы, чтобы каждый действующий работник правоохранительной системы задумался над следующими словами, которые считаю уместным процитировать из кинофильма «Седьмой спутник», снятый режиссером Алексеем Германом в 1968 году по одноименной повести писателя Бориса Лавренёва. Так уж получилось, что в фильме текст более насыщен смыслом, чем в книге, из-за чего вынужден прибегнуть к цитированию фильма, а не первоисточника.
Главный герой киноповести генерал, профессор юридической академии Адамов Евгений Павлович, оказавшись в просторном зале какого-то дворца в числе арестованных чиновников, попытался занять разумную позицию. Он умно гасил конфликтные ситуации между задержанными чиновниками и охраной. Вследствие такого поведения генерал Адамов был назначен старшим среди задержанных чиновников.
Один из задержанных, вчерашний «маститый», «почетный государственный деятель», «столп государственности», как его иронично охарактеризовал Адамов, высказал угрожающий упрек генералу: «Вы сами понимаете, какую ответственность вы понесете в первую голову, когда восстановится законная власть?» На что Адамов Е.П. ему ответил: (далее цитата из к/фильма) «А по каким признакам вы определяете законность власти? Существуют законы, установленные властью, но никак не наоборот».
Да, это был ответ грамотного юриста, «спеца», как бывших чиновников прежнего режима называли после революции 1917 года. И независимо от существующей власти, люди, подобно Адамову, делали свое дело не только с сознанием, но и с пониманием долга перед обществом, оставаясь при этом всегда востребованными. Безусловно, это далеко не единственный пример профессионально действующего специалиста, четко различающего пределы (границы) своей деятельности по всему периметру существующих общественных отношений, а потому в своей деятельности он просто не мог действовать некорректно.
Несколько ранее описанного эпизода Адамов дал характеристику терроризму «- мерзость этот терроризм, свинство человеческое. И террористы в девяноста случаях негодяи, а десяти — психопаты. Умом взять не могут, берутся за бомбу или пистолет, а того не понимают, что хода истории пулей не остановить. И получается голая подлость или дурачество».
Да, «историю ни влево, ни вправо не обманешь», и знание законов развития общества никоим образом не может мешать спасти в этом обществе хотя бы одну жизнь от преступного, а потому всегда бездушного, насилия. Ведь преступник не меньшая жертва своего преступления, он всегда перестает жить как человек значительно раньше своей физической смерти. Поэтому он так легко входит в среду таких же мертвецов, как и он. Видимо преступнику легче в такой среде осознавать, что он не единственный в своей «голой подлости и дурачестве».
Поэтому профилактическая деятельность по предупреждению экстремизма может быть успешной, если умело разъединять асоциальные группы там, где они объединились на ложной основе, и умело соединять людей через те формы деятельности, посредством которых они будут себя обнаруживать полноправными и полноценными представителями всего человеческого рода, независимо от этнических, антропологических, культурно-исторических, даже политических и иных присущих им особенностей.
Данная статья посвящена проблемам профилактики преступлений экстремистской направленности. Со всей очевидностью можно сказать, что для предупреждения противоправных действий экстремистского характера требуется незамедлительное принятие комплекса первоочередных мер профилактического характера обозначенных выше. Это работа государственной важности. Это работа общегосударственная и обязательно в тесном взаимодействии с общественными организациями и религиозными конфессиями. Важнейшая задача современности – создание целостной общегосударственной системы профилактики экстремизма. Необходимо разработать единую стратегию, обеспечивающую профилактику экстремизма на постоянной, а не эпизодической, основе.
- Демидов Ю. Н. Террористическая деятельность этнорелигиозных организаций на территории Российской Федерации // Вестн. МВД России. 2005. № 6. С. 17.
- Владимир Карпец. Экстремизм как провокация. Электронная версия статьи. http://pravaya.ru/look/16698
- См. Сулейменов Р.Ш. «Участие специалиста в области габитологии в допросе опознающего» и его ссылки в данной статье. «Эксперт-криминалист», 2008 г. № 3.
- Борис Лавренёв. «Седьмой спутник». Повести и рассказы. Том 2. М. Художественная литература». 1982 г. с. 19.
